Дворцово-парковый ансамбль Знаменской дачи (Знаменки) под Санкт-Петербургом передан администрации президента РФ. По-видимому, предстоят значительные перемены как в отношении архитектуры расположенных на этой территории зданий, сооружений, дворцового парка, так и части доступности этого ансамбля для горожан и гостей города. В связи с этим Новости приводит комментарий председателя Петербургского отделения Российского комитета Международного совета по вопросам памятников и достопримечательных мест ( ИКОМОС ) Сергея Горбатенко:
Нам есть с чем сравнивать: подобным преобразованиям в 2003 году подвергся ансамбль Константиновского дворца и парка в Стрельне. Прежде всего, коснемся архитектуры Знаменки. Степень сохранности зданий, входящих в состав ансамбля, крайне неравнозначна. Сам дворец, кухонный корпус, оранжереи, дома садовника и садовых мастеров, церковь были отреставрированы в послевоенный период и, благодаря наличию постоянного пользователя – Главленавтотранса – сохранились в хорошем состоянии. Конечно, при реставрации, производившейся по проекту М.М. Плотникова в 1960-1970-е годы, в традициях сложившейся к этому времени ленинградской школы, удалось сделать не всё, что было необходимо, но в целом ее итоги можно признать вполне удовлетворительными (М.М. Плотников – архитектор Специализированного научно – производственного объединения “Реставратор”, один из создателей ленинградской школы научной реставрации – прим. Новости). Необходимости в принципиально новых решениях здесь нет, нужно лишь продолжить начатое, исправить ошибки, допущенные по вине тогдашнего руководства Главленавтотранса (реставратор подробно рассказал об этом в своем “самоотчете”, написанном незадолго до кончины).
Ситуация с Конюшенным корпусом Знаменки катастрофическая: он много лет без крыши, разрушается на глазах. Это – главный объект для приложения сил нового владельца. В первую очередь следует законсервировать гибнущий памятник: закрепить его элементы, возвести временную кровлю или павильон, произвести фотофиксацию и обмеры, после чего разработать проект реставрации и приспособления с сохранением не только объемно-пространственной композиции и фасадов, но и всего ценного, что имеется в интерьерах.
Рядом с Конюшенным корпусом располагается разрушающийся двухэтажный дом из красного кирпича, с живописной асимметричной композицией. По результатам произведенного нами исследования, это дом смотрителя имения, возведенный по проекту Г. Боссе в 1859-1861 годах. Неподалеку, без крыши, баня середины XIX века. Эти здания тоже необходимо срочно спасать. Возможно воссоздание находившихся поблизости деревянных Учительского домика, сгоревшего в 1990-х годах, дома священника, павильона Ренелла в западной части имения. Требуют реставрации Верхний и Нижний сады, мосты, плотины, парковые сооружения.
Однако в отношении научно-методической обоснованности решений, которые предстоит принять, возникают большие опасения. Примеры Стрельны, а также Михайловки, где ныне также производятся масштабные работы по возведению комплекса Высшей школы менеджмента СПбГУ, свидетельствуют о том, что отступления как от российских, так и международных норм отношения к объектам культурного наследия стали там обычным делом.
В петербургской практике понятие “реставрация” все чаще подменяется понятием “реконструкция” (которое российским Федеральным законом об охране наследия по отношению к памятникам не предусмотрено вовсе). Однако суть произошедшего и происходящего ныне в Стрельне и в Михайловке, прежде всего, в реконструктивных мероприятиях, в “коренном переустройстве, организации на новых основах” по определению словаря Ожегова. Реставрационные меры к ним только “прилагаются”, тогда как наоборот, они должны преобладать, а реконструкция – применяться в строго ограниченных размерах, преимущественно в не имеющих социокультурной и историко-художественной ценности “интерьерных” пространствах – внутренних помещениях или замкнутых дворах.
Задачи реставрации сформулированы в 43 статье российского Федерального закона об охране наследия: “Реставрация памятника или ансамбля – научно-исследовательские, изыскательские, проектные и производственные работы, проводимые в целях выявления и сохранности историко-культурной ценности объекта культурного наследия”. Основополагающим международным актом в этой области является Международная хартия по консервации и реставрации памятников и достопримечательных мест (Венецианская хартия), принятая в 1955 году. В ее основу положено признание первостепенного значения сохранения аутентичности памятника, отношение к нему, как к документу, ценному источнику как достоверной исторической информации, так и полноценных, основанных на приобщении к подлинной истории, эмоций и переживаний. Особый акцент сделан на научном обосновании мер по консервации и реставрации, в опоре на исторические документы: одна из крылатых фраз Венецианской хартии звучит так: “Реставрация прекращается там, где начинается гипотеза”.
Проекты для стрельнинского Дворца конгрессов, других зданий и сооружений, парковых территорий составлялись вне рамок единой концепции: так, если композиция дворца была сохранена в дошедшем до нас виде, с изменениями, произошедшими в первом десятилетии XIX века, то сад преобразили с опорой на проект Никола Микетти, с “воссозданием” не построенных Петром I фонтанов. В результате получился “временнóй коктейль” из объектов, никогда не существовавших и не сосуществовавших.
При выборе архитектурного решения интерьеров дворца приоритетной стала его новая функция. Она обусловила изменение исторической планировки и набора помещений, что, в свою очередь, стало причиной того, что большинство воссозданных элементов поменяло свое местоположение, было дополнено и использовано в сочетаниях, не имевших ничего общего с историческими (исключение составляют два главных зала, одна из гостиных и “музейные” интерьеры комнат великого князя Константина Константиновича). Научные принципы реставрации были вновь нарушены.
Фасады дворца и грот были отреставрированы удовлетворительно. Угрожавшие им радикальные решения, по счастью, отклонил Объединенный научный совет: так, по сторонам дворца автором проекта Г. Михайловым предлагалось возвести недостроенные и разобранные в начале XIX века галереи, а центральной части грота вернуть архитектурное решение А. Н. Воронихина взамен принадлежавшего А. И. Штакеншнейдеру и существовавшего уже 150 лет.
Произошли принципиальные изменения в исторической пространственно-планировочной и архитектурной концепции ансамбля. Так, на круглом острове по идее архитектора Ю.Лобанова появился никогда не существовавший здесь павильон (проекты Ж.-Б. А. Леблона и С. Чиприани, предусматривавшие возведение здесь “водяного замка”, были отвергнуты самим Петром I). Через Английский сад к югу от дворца проложили новую подъездную дорогу, акцентированную вновь придуманными “парадными воротами” и конным памятником Петру. Таким образом, южному фасаду дворца был придан характер главного, каковым он никогда не являлся: во всех петровских дворцах по Петергофской дороге главными всегда были северные, обращенные к морю фасады. В Нижнем саду устроили многочисленные, никогда не существовавшие фонтаны. Исторические мосты снесли и заменили новыми, каналы получили банкетки серого гранита, появились вновь придуманные гранитные спуск и пристань у дворца. Были разрушены сохранявшиеся части Мельницы и Помпейской купальни, фонтан дачи М. Ф. Кшесинской: они “не соответствовали” высокому статусу государственной резиденции, который у заказчика ассоциировался с полной завершенностью, правильностью линий и “блестящим эффектом”, который была призвана производить обновленная Стрельна.
То, что происходит в Стрельне в последние годы, не отвечает ни международным, ни отечественным методическим принципам сохранения и использования объектов культурного наследия. Так, вдоль ограды по Санкт-Петербургскому шоссе высажена густая “зеленая кулиса” с целью зрительно изолировать ансамбль от восприятия извне, что неминуемо приведет к снижению его социокультурного значения: Константиновский дворец и Английский сад с прудами будут “исключены” из исторического ландшафта Стрельны. Можно только удивляться принятому решению – морской резиденции Петра, до недавнего времени свободно обозреваемой с Петергофского шоссе, призванной будить гордость за Россию у всех проходящих и проезжающих мимо, грозит перспектива быть скрытой от “посторонних глаз”!
Снесен единственный сохранявшийся подлинный павильон Большой оранжереи, и на ее месте возведено новое здание, напоминающее западное крыло исторической оранжереи, но меньшей протяженности, с примитивно трактованным ордером. Теперь этот “памятник” можно смело снимать с охраны. В саду и в нишах грота размещены десятки статуй – упрощенных реплик с исторических образцов (скульптуры на этих местах никогда не было). Центральный канал обрел неуместную декорацию из “каменных горок”, призванных замаскировать тыльную сторону установленных на банкетке маскаронов, ранее здесь никогда не существовавших. Фонтаны Нижнего сада “украшены” гигантскими пучками металлических цветов. Авторы идеи нисколько не усомнились в ее правомерности: у каждого фонтана установлены таблички не только с вновь придуманными названиями фонтанов (”Тюльпаны”, “Лилии”, “Розы”, “Ландыши”…), но и с их собственными именами!
Такая практика свидетельствует как о простоте помыслов инициаторов, так и о полном отсутствии профессионального подхода к вопросам охраны наследия, понимания ими необходимости строгой, научно-методической оценки принимаемых решений по отношению к памятникам мирового уровня (на что, в частности, указывают десятки актов ЮНЕСКО и Совета Европы, ко многим из которых присоединилась Россия).
В Михайловке ситуация иная: автора проекта архитектора Никиту Явейна никак нельзя обвинить в незнании того, как следует обращаться с объектами культурного наследия: в течении многих лет он занимал пост председателя КГИОП. Однако факты радикальной реконструкции великокняжеской резиденции вновь свидетельствуют о пренебрежении законодательными и методическими нормами реставрации. Снесены состоявшие под охраной оранжереи, в западной части ансамбля, вокруг церкви, строятся здания самой замысловатой конфигурации, никак не соотносящиеся с духом, ландшафтной и архитектурной традицией этого места (во имя реализации замыслов автора территория ансамбля значительно сокращена). Самое страшное, что ожидает Михайловку – это возведение на территории памятника, перед Конюшенным корпусом, гигантского застекленного эллиптического купола. Ведь именно этот корпус, в отличие от скрытого в парковом массиве дворца, составляет “лицо” ансамбля для всех проезжающих по шоссе, в том числе направляющихся в Петергоф туристов. В случае возникновения “стеклянного яйца” ансамбль не просто пострадает – он станет другим. Можно будет смело ставить вопрос о его переименовании (так же, как и Санкт-Петербурга в случае возведения “Охта-центра”).
Вторая сторона проблемы – доступность ансамблей для рядовых граждан после завершения работ. В Константиновские дворец и парк доступ организован образцово: за исключением дней официальных мероприятий сюда попасть довольно просто – но только в сопровождении экскурсовода. Если в отношении дворца это следует признать справедливым, то доступ в парк, по нашему мнению, должен быть свободным (возможно, за некоторую плату, как, например, в музеях -заповедниках). То же самое следует сказать о Михайловке и Знаменке. Понятие “памятник” имеет общественную природу. Право доступа к ним зафиксировано как в Конституции РФ, так и в международных актах.
В завершение следует напомнить, что все три рассматриваемых здесь ансамбля входят в Список всемирного наследия в качестве компонентов номинации “Исторический центр Санкт-Петербурга и связанные с ним комплексы памятников”. Именно в эти дни созданная КГИОП рабочая группа, членом которой является автор этих строк, по поручению президента Российской Федерации уточняет состав объекта. Ущерб, нанесенный Стрельне и Михайловке, настолько значителен, что может быть рекомендовано исключить их из Списка. Необходимо также помнить слова президента Дмитрия Медведева о “необходимости учитывать позицию ЮНЕСКО и наши юридические обязательства перед этой авторитетной международной организацией”.
Сергей Горбатенко
Фото автора
Справка Новости:
Дворцово-парковый ансамбль XVIII-XIX веков Знаменка расположен к востоку от Петергофа и занимает площадь 74 га. Ансамбль Знаменки создан архитекторами Боссе, Штакеншнейдером, Эрлером для императорской фамилии. До настоящего времени сохранились дворец, выполненный в стиле барокко, Петропавловская церковь, Конюшенный двор, кухонный корпус, оранжереи. Особенно эффектен дворец, с террасы которого открывается вид на залив. Мыза Знаменская – таково первоначальное название усадьбы, была в 1710 пожалована стольнику И. И. Ржевскому, с 1755 принадлежала графу А. Г. Разумовскому (при нем в 1760-70-х гг. сооружены каменный 2-этажный дворец и церковь Св. Петра и Павла). В 1835 усадьбу купил Николай I для своей супруги Александры Федоровны.
Infox
Дочери Юрия Лужкова отчислены из МГУ
Новые подробности смерти Виктора Черномырдина
Елена Батурина срочно продает свой бизнес и компанию «Интеко»?!
В 1850 году владельцем усадьбы стал великий князь Николай Николаевич (Старший), тогда же началась перестройка дворца (автор первоначального проекта – арх. А. И. Штакеншнейдер). В 1857-59 годах дворец полностью перестроен (арх. Г. А. Боссе), фасады и интерьеры выполнены в формах русского барокко. В 1850-х годах по проектам Боссе сооружены Конюшенный двор на 100 лошадей, Кухонный корпус, дом смотрителя, оранжереи с домами садовника и садовых мастеров, перестроена церковь. Последним владельцем Знаменки был великий князь Петр Николаевич. После октября 1917 года в усадьбе находились различные учреждения, в годы Великой Отечественной войны усадьба была занята фашистами, а склад боеприпасов, который они оставили там, был обнаружен спустя 15 лет после окончания войны. Ансамбль за годы войны сильно пострадал, восстановлен в 1970-х годах. Парк усадьбы – памятник садово-паркового искусства, разбит в середине XVIII века, расширен и реконструирован в середине XIX века, подразделяется на Верхний и Нижний сады.
» Новости » Петербургский эксперт: Разделит…
