Владимир Тодрес. На чемоданах?

Опрос российских богачей , проведенный банком UBS и исследовательской компанией Campden Research, показал совсем не то, что в нем ожидала прочесть прогрессивная публика. В нем не написано, что богачи бегут или по крайней мере сидят на чемоданах, или что все деньги безвозвратно вывозятся. В нем написано, что главным полем приложения сил и жизненным фокусом российских предпринимателей остается Россия. Хотя они и используют офшорные возможности, чтобы смягчать российские ухабы.Содержание исследования уже пересказали "Ведомости" , так что я повторю его в крайне сжатом виде. 25 опрошенных бизнесменов (с состоянием более $50 млн каждый) говорят, что не планируют дальше, чем на два года, что не настаивают на вовлечении детей в семейный бизнес и что вообще не исключают продажи своего бизнеса за адекватные деньги. Еще они говорят, что хранят деньги в банках за границей и намерены в какой-то момент – кто раньше, кто позже – отправить туда (в смысле, за границу) учиться своих детей. Владимир Тодрес Отдал журналистике около 15 лет, из которых семь проработал в Bloomberg, из них четыре – шефом московского бюро. Погружался в пертурбации рынков – от нефти до палладия, общался с китами индустрии – от Ходорковского и Мебиуса до лорда Брауна и Ники Оппенгеймера. Вглядывался в мир экономики так тщательно, что в конце концов провалился внутрь: в 2005-м перешел работать в Standard & Poor’s, в 2006-м – в J.P.Morgan. Дважды закончил МГУ, один раз (со степенью МВА) – Оксфорд. Сейчас занимается управлением частным капиталом в Женеве. Кирилл Харатьян, колумнист "Ведомостей", счел все это свидетельством " очевидных чемоданных настроений ", помянутых недавно девелопером Сергеем Полонским. Для начала так: есть тут кто-нибудь, для кого выводы UBS и Campden звучат сенсационно? Ну или хотя бы неожиданно? Вот и для меня нет. И это хорошо: выводы коллег совпадают с моими собственными наблюдениями, полученными независимо от них. А значит, наша картина имеет некоторое отношение к реальности. Так что сегодня буду использовать как данные исследования, так и собственные впечатления – чтобы дорисовать детали картины. Сначала про свое дело. Российские бизнесмены действительно больше похожи на "серийных предпринимателей" (то есть заводят много разных бизнесов, из которых одни банкротятся, другие – развиваются, третьи – продаются), а не на строителей "семейного дела на поколения". Подход не европейский, а скорее американский, только усугубленный нашими кризисами. Но примечательно, что горизонты личного и бизнес-планирования сильно отличаются. По моему опыту, российский бизнесмен действительно не любит загадывать больше чем на два-три года вперед – когда речь идет о его личных деньгах. Но едва речь заходит о бизнесе, горизонт раздвигается – планы уже как минимум пятилетние, а общие наметки – и дальше. Какова географическая привязка этих планов, рассказывают нам Campden и UBS: 56% намерены развивать бизнес в России, а 72% вообще не рассматривают варианта экспансии за рубежом. 16% разницы возникает, видимо, за счет тех, кто либо не хочет расти дальше, либо вообще намерен все скоро продавать. Много ли это? Затрудняюсь сказать. Но где географический фокус – очевидно. И очевидно, почему: рынок знаком, правила и понятия известны, а возврат на капитал до сих пор был более чем аппетитен. Теперь про вывоз денег. По опросу, 84% хранят деньги за границей. И почти все они говорят, что делают это не чтобы уйти от налогов, а чтобы защитить капитал. И это мудро. Кто будет спорить с тем, что права собственности – самое узкое место российского инвестиционного климата? Кто понадеется на российский закон – и главное, на российское правоприменение – для защиты того, что имеет? Но у меня вопрос: а дальше что происходит с вывезенным капиталом? Виллы – яхты – личные самолеты? На самом деле этого не так много, как кажется читателю российских газет (а кто такие покупки делает – предпочитает финансировать их через кредит). Зато массовым порядком с вывезенными деньгами происходит другое: значительная их часть реинвестируется в бизнес. В России. Под каким именем они возвращаются – как формально "иностранное" вложение в акционерный капитал или как кредит (по факту, самому себе) – дело второе. Между прочим, предельный случай такого инвестирования рекомендует Нассим Талеб, автор знаменитого "Черного лебедя": разделите капитал на две части, одну разместите ультраконсервативно, зато другую вложите самым рисковым образом – в венчуры какие-нибудь. И балансирование рисков получит