Красное колесо «…

«…но свобода всё распирала, всё ширилась дальше, и становилась уже неудобна к употреблению. Уже надо было прямо-таки затыкать новые скважины свободы, как дырки в корабле, — но не хватало ни рук, ни пакли, ни сообразительности.»(«Апрель Семнадцатого», гл. 148)«Этот ужасный исторический рок, трагический конец новой революции кошмарно предстал перед побледневшей Военной комиссией. Таврический дворец уже тонул в крови!— Государственную Думу — расстреливают!!!.. Это говорю вам я, Керенский!.. Защищайте вашу молодую свободу! Защищайте революцию! Все по местам! Оружие к бою!.. Но — неизвестны были каждому свои места, и оружие не у каждого, и не каждый знал, как с ним обращаться. Да в той суматошной панике, криках, мате, фырчаньи и рёве вообще никто не слышал и не заметил, что какой-то человек кричал из какой-то форточки.Но здесь в комнате все слышали — и на военных смелость Керенского произвела неадекватное впечатление. Кто-то нетактично заметил, что эта команда через форточку могла произвести эффект, обратный мобилизации.»(«Март Семнадцатого», гл. 203)Случайно заглянув на неделе в «Русское Зарубежье», обнаружил на полке все десять томов «Красного колеса». Думал сначала, что кто-то сдал в скупку — оказалось, нет: почти все тома со «склееными» страницами, очевидно, что их никогда не открывали. Продавцы объяснили, что два комплекта десятитомника недавно нашлись на каком-то складе, где они, видимо, и пролежали все 13 лет с момента издания. Один комплект кто-то уже успел купить, второй достался мне.Вспомнилась читанная в гарнизонной библиотеке Энциклопедия Брокгауза и Эфрона, проделавшая путь из екатеринославской гимназии до военного городка в Саксонии — там тоже было два комплекта и большинство из них, похоже, до меня тоже никто не раскрывал.