Взгляд на советскую историю за чтением Соколова

Интересно — читать о событиях 1917 года и далее в воспоминаниях частных лиц (или в романе «Март Семнадцатого», в значительной своей части представляющем собой литературную обработку огромного множества первоисточников), — и параллельно изложение тех же событий шершавым юридическим языком следователя Н. А. Соколова:«Свидетель Лукомский сознаётся на следствии, что в дни 10 и 11 марта в Ставке не придавали серьёзного значения событиям в Петрограде.Свидетель Дубенский, имевший возможность видеть в эти дни Государя, показывает: "Он был покоен и ничем положительно не проявлял и тени беспокойства".Оно пришло только 12 марта. Но, как видно из показаний свидетеля полковника Энгельгардта, первого председателя революционного штаба Государственной Думы (…)»На мой взгляд, Соколов показывает, как надлежало бы излагать всю русскую историю после марта 1917-го: «Бывший Член ГД П.Н. Милюков, будучи допрошен в качестве свидетеля, показал: (…)Бывший член т.н. "Петросовета" Л.Д. Бронштейн, он же "Троцкий", на допросе в качестве подозреваемого отказался от всех предъявленных ему обвинений. Однако, будучи привлечён в качестве обвиняемого, во время очной ставки с И.В. Джугашвили (он же "Сталин"), заявил, что желает сделать исключительно важное для существа дела заявление: (…)Вышеуказанный Джугашвили (он же "Сталин"), также допрошенный первоначально в качестве подозреваемого, после предъявления ему конкретных обвинений попросил вызвать следующих свидетелей, которые, по его словам, могли бы высказаться в его защиту: (…)Обвиняемый Н.С.Хрущёв, ранее полностью отрицавший своё участие в деятельности вышеназванного Джугашвили (он же "Сталин"), после представления ему ряда им же собственноручно подписанных документов и протоколов свидетельских показаний, обратился к следствию с просьбой о снисхождении, обещая ответно своё полное и нелицеприятное сотрудничество со следствием в поисках истины (…)»Вот примерно как-то так это должно было бы быть.