Обычаи и нравы чеченских беженцев

Место действия — Тамбовская область:"Второе Пересыпкино. Бывший колхоз-миллионер. Когда-то власти решили возвести здесь огромный профилакторий для трудящихся. Но развалился СССР, и недостроенное кирпичное здание-полуфабрикат много лет пустовало. Во время первой чеченской кампании в нем открыли миграционный центр временного размещения вынужденных переселенцев. Предполагали, что здесь ненадолго поселятся русские, которых война погнала с насиженных мест — из Грозного, станицы Червленной, Урус-Мартана… Подобные центры тогда открывались по всей России.    Каждой приезжающей семье выделяли отремонтированную комнату и необходимую утварь. Со временем беженцы должны были получить новую квартиру и работу.    Но в 99-м, когда началась вторая война, — облик беженцев резко изменился.(…)    — Нет, чеченцы у нас не скучали — занимались спортом, качались на тренажерах, собирали какие-то свои собрания или целыми днями спали, — рассказывает Геннадий Венчаков, директор центра. — В принципе, на открытую конфронтацию никто из взрослых беженцев не шел, наоборот, к властям они относились почтительно, только в воздухе все равно витало скрытое недовольство.    Дети — не взрослые, притворяться и юлить не умеют.     Чеченские подростки сбивались в стаю и вечерами патрулировали свои “владения”. Они никогда не нападали в открытую, только исподтишка. Ходили слухи, что они отлавливают одиноких деревенских пьяниц и до полусмерти избивают. Этакие антискинхеды. Но власти на эти “подвиги” закрывали глаза.    — Да, конфликты между русскими и чеченцами случались. Но драки — нормальное явление для любой деревни, национальный вопрос здесь ни при чем, — говорит Юрий Мешков, начальник местного РОВД. — Хотя раньше у нас была тихая и спокойная жизнь, ни одного убийства за месяц. Когда в центре жили дагестанцы, таджики и даже негры из революционной Руанды — никто никого не обижал. А по чеченцам уже сейчас возбуждено несколько уголовных дел: за кражи, угрозу убийства, угоны машин…(…)Великолепная шестерка: Аслан, Ваха, Султан, Джамал, Мустафа и Магомед. В их стае была железная дисциплина и нерушимый закон — “один за всех и все за одного”. (…) Заправлял “великолепной шестеркой” русский подросток, 18-летний Леша Семин. Гроза милиции и педагогов. Когда-то Лешка жил в Грозном. Дом разбомбили. Отец погиб. В Пересыпкино он с мамой приехал в 2000 году с одним чемоданом.    — У Лешки только внешность славянская, а душа — настоящего кавказского волчонка, он даже больше горец, чем сами чеченцы, — вспоминают деревенские.    Прирожденный лидер — умный, циничный, веселый и злой. В отличие от других переселенцев он никогда не выглядел несчастным и обиженным.     Русских Лешка искренне ненавидел. Чеченцев использовал.    У него шла своя война.    Именно он чаще всего стравливал местных и беженцев. Как только начиналась очередная драка — Лешка, весело насвистывая, отходил в сторону и наблюдал. “Я сама его очень боялась. Как-то раз, когда я сделала ему замечание, он схватил меня за грудки и начал трясти: “Сейчас шилом в живот пырну!” Я еле вырвалась, — признается директор школы. — Вообще много крови он нам попортил: оголял на улице провода под током, чтобы малые дети на них наступили, устраивал драки с поножовщиной. Да и мама Леши всегда была на стороне сына, тоже бросалась на учителей с кулаками”.     — Почему же вы не выгнали Лешку из школы? Не написали заявление в милицию? — интересуюсь я.    — Да жалко его было. Он ведь беженец…(…)    Как выяснилось, в миграционных центрах — кстати, речь не только про Тамбов — селятся не одни несчастные люди, потерявшие на войне родных и кров. Полно здесь и аферистов, желающих получить деньги за якобы потерянное жилье. Меж тем их собственные дома в Чечне стоят целы и невредимы. По всей России возбуждены уже сотни уголовных дел о неправомерно выплаченных компенсациях.    Но это лишь цветочки…    По оперативным данным, подобные центры для беженцев давно служат перевалочными пунктами чеченским боевикам. Здесь они набираются сил и поправляют расшатанное в боях здоровье. Например, на Волге работает целый санаторий, в котором ставят на ноги полевых командиров. Мне об этом рассказывали простые астраханцы: “Все про это знают, но чеченцев не трогают!” Когда корреспондент “МК” попытался туда проехать, его остановили — проход строго запрещен, территорию охраняли с оружием. Официальные лица от комментариев отказались. Единственное, что удалось
выяснить, — спонсируют эти “богадельни” уважаемые чеченцы из Москвы.     А еще не исключено, что миграционные центры, бывшие детские лагеря и пионерские здравницы используются как школы для подготовки шахидок. По информации спецслужб, несколько месяцев назад в ряде российских городов были задержаны молоденькие девочки со смертоносными поясами. Как оказалось, все они официально — вынужденные переселенки, живут в миграционных центрах.     Документы у них в полном порядке. Статус беженца, регистрация… И пояс шахидки на талии. "(отсюда)