На тот майдан, на перекрёсток… "(…)

"(…)По покрытому утоптанным снегом проспекту ходили люди — в одиночку и группами; останавливались, прислушивались к разговорами и спорам, вступали в них сами; легко и не чинясь вступали в беседы с незнакомцами. Люди разных возрастов и сословий, многие из которых в иных обстоятельствах относились бы друг к другу формально и церемонно, да и едва ли вступили бы в любой разговор кроме служебного, здесь легко находили общий язык, соглашались, возражали, делились личными впечатлениями, а то и переходили на «ты».Бросалось в глаза обилие образованной публики, но особенно — молодёжи: студентов, курсисток, гимназистов. Девушки, проходя мимо полицейских (они стояли теперь по двое или целыми группами, а не как раньше — поодиночке на перекрёстках) или вдоль конных казачьих патрулей, останавливались и начинали весело и звонко кричать хором: «Хле-е-ба! Хле-е-ба!». Некоторые шутливо кидали в казаков снежками. А те сохраняли казённо-строгий вид, но иногда и у станичников при виде весёлых и задорных девичьих лиц проскальзывала ответная улыбка.Разрумянившись на морозе, заходили в кафе и ресторанчики. Согревались горячим чаем с пирожными. Мужчины иногда просили себе тоже «немного чайку» (при этом подмигивая половому). Кто-то с извинениями («представьте себе, с самого утра ни маковой росинки во рту») заказывал полный обед. Продолжали живо обсуждать происходящие события, обмениваться мнениями и слухами.— Да неужели они сами не поймут, насколько они более невыносимы? Что пора же, наконец, уступить дорогу знающим людям, которых у нас так много?!— Уверяю вас, сами — не поймут. Тому не обучены. Будто вы не знаете нашу власть, честное слово… Вот только если мы не сдадимся, не разбежимся опять делать свои мелкие частные дела…— Да что вы хотите, наша власть — это трясина. Помните, как Протопопову аплодировали в Думе? А теперь?— И не говорите. Но в скором времени, когда всё, я надеюсь, закончится, премьером будет, вне всяких сомнений, Милюков. Вы читали, как его встречали в Англии? Вот — человек, которого не стыдно будет видеть во главе правительства великой страны.— Читал, разумеется. Но… они его премьером никогда не утвердят, особенно после той речи, увы. Скорее уж Родзянку.(собеседник, вполголоса, с лёгкой усмешкой:)— Вы излишне пессимистично смотрите на вещи. Премьером будет, пожалуй, Милюков. Родзянко же будет — берите выше — президентом.— А, во-от вы о чём… Что ж, и такой поворот событий мне представляется вполне вероятным. Хотя…— Да. Станем, наконец, нормальной европейской страной. А то, честно говоря, стыдно перед союзниками за наше византийское варварство…— Но вы думаете, это так легко решится?— Ну, не сразу… Впрочем…(женский, или, скорее девичий голос:)— Нет, вот вы скажите, на что, ну на что они надеются, когда ясно видно, что весь народ против них? На что?— Известно на что надеется российская власть, барышня: на полицию да на казаков. На кого ж ещё? У нас так от веку заведено.— Однако ж и в городе войск, говорят, едва ли не двести тысяч…— Готовятся…— А вот я, кстати, не далее как два часа тому назад слышал, что с фронта сняли Семёновский полк, и отправили курьерским поездом сюда.— Семёновцев?! Это тех, которые тогда, в прошлый раз…— Вот-вот-вот. Так что надо, пожалуй, готовиться к худшему.— Не надо драматизировать. Я… точнее, один мой… ну, скажем, знакомый, по разным делам бывает в казарме одного полка. Лейб-гвардейского, прошу отметить. И рассказывает, какие там настроения. И я вам могу сказать: не стоит устраивать паники. Едва ли не половина солдат в казармах — наши местные рабочие. Они всё хорошо понимают и стрелять в народ, уверяю вас, не будут. Не те нынче времена настали.— Но офицеры?— Офицеры — опять же из мобилизованных студентов. Есть, правда, и пришедшие с фронта, которые всё ещё «За Веру, Царя» и всё такое, но это в основном увечные и выздоравливающие. Не стоит преувеличивать их опасность.— Но, однако, и казаков в городе предостаточно. Этого не следует забывать. А казаки…(снова тот же женский голос:)— Нет, казаки теперь совсем другие, они тоже всё поняли. Вот, сегодня, на Троицком мосту, вы слышали?(участники разговора слышали. Обсудили, делясь деталями и прогнозами. Но общее воодушевление прервал чей-то голос, заметивший:)— Пусть так. Но ещё, прошу не забывать, есть и городовые. А у них, согласно вполне достоверным сведениям, на вооружение недавно приняты пулемёты, а на Охте, в укромном месте, стоят наготове броневики.(взрыв негодования:)— Что, действительно?— Вот как? Так они к этому заранее готовились? Мало им нашей