Полковник Кутепов: утром 27 февраля (…)

(…)В собрании Кутепов увидел многих встревоженных офицеров — в том числе и тех, кто должны быть в батальонных казармах на Кирочной. Узнал, что там взбунтовавшиеся волынцы ворвались в казармы нестроевой Преображенской роты и заставили её к себе присоединиться. Полковник, заведующий полковой швальней, хотел выгнать их со двора, но был ими заколот. <?xml:namespace prefix = o ns = "urn:schemas-microsoft-com:office:office" />Кутепова и позвали за поддержкой. Но — где же командир запасного батальона князь Аргутинский-Долгоруков? Вызван к командующему. Но остальные господа офицеры, с Кирочной, — почему здесь? Не подчинялись они Кутепову прямо, но по его положению в полку не могли уклониться от его указания: тотчас отправиться к своим подразделениям. Столько и успел Кутепов охватить — как пришёл за ним автомобиль из градоначальства, — командующий Округом велел немедленно приехать к нему. (…)* * *Удивился Кутепов, но спорить не стал — что есть, то есть. Только спросил:— А эта пулемётная рота — будет стрелять? Хабалов такие сведения имел, что — хорошая часть, и всё будет делать. Что ж, нечего и время терять, Кутепов встал и пошёл. Кексгольмцы на Гороховой сразу ему понравились, подтянутая рота, опытный глаз не ошибается. Хорошо, пошли. Странное ощущение — идти на боевую операцию по мирному городу, никогда не ходил. Действовать оружием — самое ясное изо всех действий на земле — но в Петербурге? мало русской кровушки полито на фронте? Впрочем, где-то там это всё происходило (отдалённые выстрелы слышны) — на Невском ничегошеньки, никаких признаков, идут себе люди по своим делам, только меньше обычного, и нет езды по мостовой. Небо было переклонное: то ли прояснеет, то ли сгустится. Но не разрывало серых облаков нигде. Сидел бы у себя на передовых позициях, зачем за отпуском погнался? Особенно нелепое состояние, когда выступаешь не в своей роли, не на своём месте, какая-то обида и можно сделать неверное движение. А нельзя ошибиться. Из Гостиного Двора взял роту своих преображенцев, она сидела там как бы в засаде. Из Пассажа — другую роту, преображенцев же. С каждой здоровался перед строем, у офицеров спрашивал, в каком состоянии рота. Хвалили. А он и сам знал: нынешний запасной батальон — позор преображенцев, такой, что на фронте устроили ещё один запасной батальон, и все приходящие пополнения переучивали, придавая им воинский вид и дух. А тут ещё вот: вчера не получили ужина, и сегодня тоже ни куска в рот. (…)* * * Вдруг с неожиданной стороны, чуть ли не с Владимирского, подкатил на извозчичьих санях князь Аргутинский-Долгоруков. Где он всё это время был — загадка, но сейчас соскочил даже прежде места и бежал, заплетаясь в длинной николаевской шинели. Кутепов пошёл к нему по перекрестку навстречу. Они были на «ты». Аргутинский, волнуясь, спешил ему сказать, что бунтовщики громят Окружной суд — и теперь идут к Зимнему дворцу — и поэтому генерал Хабалов приказывает Кутепову немедленно возвращаться, оборонять Зимний дворец и градоначальство. Но — нисколько не передалось Кутепову сбивчивое волнение полковника Аргутинского, и целый может быть переполох в штабе Округа. Офицер, достаточно бывший на фронте, достаточно и привыкает к суматохам начальства и приказы его перетирает зубами с сомнением. — Что? — спросил он холодно. — Неужели у вас во всём Петрограде только и имеется, что мой так называемый отряд?(Он сказал это с иронией, никак не могши предположить, что так на самом деле и есть). (…)* * *Аргутинский умчался в санях. А Кутепов, так и не дождавшись роты егерей, поставил в голову отличную роту кексгольмцев, за ней — неретивых пулемётчиков, затем две преображенских роты. Эскадрон драгун ему обещали — тоже не подошёл. Понять невозможно, где же силы целого Военного округа?И он двинулся по ущелью Литейного, опять впереди колонны. Он пересекал квартал за кварталом — и не было подозрительных толп, солдат без строя, выстрелов или нападений. Впрочем, всякая толпа видела бы его колонну раньше издали и должна была пятиться. Он избежал соблазна свернуть по Симеоновскому мосту, так уйти от бунта и сократить свой возврат к Зимнему дворцу. (…)* * *Дальше перед отрядом Кутепова по правой стороне Литейного проспекта тянулись казармы, на Литейный только окнами, а дверьми и двором на параллельную Баскову улицу. За концом казарм заворачивал маленький Артиллерийский переулок — и на углу его Кутепов увидел группу офицеров Литовского батальона. Над головами, на верхних этажах казарм, били стёкла (осколки летели), выбивали рамы — между тем офицеры эти ни во что не вм