Ярким гала–концертом завершится завтра пятидневный танцевальный марафон XXIII Международного фестиваля современной хореографии в Витебске (IFMC– 2010). Сегодня зрители впервые увидят финалистов международного конкурса на большой сцене. О том, какие хореографические коллективы из 13 стран попадут в фестивальный шорт–лист, пока знают только члены международного жюри. В закрытых турах они по 8 часов в день изучали все конкурсные постановки. Кстати, возглавил судейскую коллегию Валентин Елизарьев, а не Дитмар Зайфферт, как было объявлено ранее, что стало главной сенсацией фестиваля.
Почти два года мы ничего не слышали о маэстро Елизарьеве — с тех самых пор, как он оставил пост художественного руководителя нашего театра балета. За это время Валентин Николаевич поставил балет «Спартак» в Каире, летом планирует делать спектакль «Сотворение мира» в Национальном театре оперы и балета в Киеве, приглашен также постановщиком классических балетов в театры Токио и Краснодара…
«Вы никто, — заявил однажды Сальвадор Дали своим экзаменаторам в академии искусств, — и не имеете права судить меня». За что был немедленно вышвырнут из учебного заведения. Примерно те же слова бросил однажды хореограф Раду Поклитару, ученик Елизарьева, в лицо своему учителю, когда на очередном IFMC в Витебске Валентин Николаевич не посчитал постановку своего ученика шедевральной. Так вот еще одна интрига нынешнего фестиваля: Раду Поклитару также в жюри конкурса, причем в гостевой программе феста представил свою версию «Щелкунчика» с молодым театральным коллективом «Киев модерн–балет», который сегодня возглавляет. «Хорошая работа, — сказал после спектакля учитель своему ученику. — Но небесспорная». «Я выслушиваю все–все мнения, — ответил строптивый Поклитару маэстро Елизарьеву. — Но делаю по–своему».
Как художник художнику
В танцевальном фейерверке гостевых спектаклей была представлена работа еще одного члена жюри нынешнего конкурса — Сергея Смирнова. С труппой пермского театра «Балет Евгения Панфилова» он приготовил к фестивалю премьеру «За краем край». Если его коллега Раду Поклитару в «Щелкунчике» погружает главную героиню, нищенку Марию, в глубокий сон, где она неуправляемо блуждает по смелым эротическим фантазиям, то Смирнов свою этуаль в модных резиновых сапогах оставляет на пристани у реки, где та каждый день на протяжении долгих лет ждет своего любимого, возможно, даже перебирая старые фотографии и целуя башмаки, в которых он ходил когда–то…
Неблагодарное это дело — судить судей, поэтому я попросила каждого из хореографов высказаться о представленных в Витебске постановках друг друга.
Сергей Смирнов о балете–фантасмагории «Щелкунчик»:
— Этот спектакль Раду — как и его имя — радость и праздник. Раду — человек большой формы, настоящий театр! И это его стихия, он профессионал своего дела, поэтому, когда смотришь такие работы, не возникает никаких желаний искать недостатки в постановке, хочется просто наслаждаться спектаклем.
— На фестивале работает дискуссионный клуб, где от большинства критиков я слышала мнение, что «Щелкунчик» — это не танец модерн, в лучшем случае — неоклассика, и сложно объяснить присутствие этой постановки в программе фестиваля. Вы согласны?
— Нет. На фестивале мы должны рассматривать не жанровое многообразие, а танец вообще: трогает он тебя, волнует или нет. А какое это направление — джаз, модерн или классика, — меня лично абсолютно не волнует. Хореография в «Щелкунчике» изысканна по текстуре, изобретательна. На мой взгляд, Раду Поклитару — это Кулибин наших дней, только в танце.
Раду Поклитару о танце–спектакле «За краем край»:
— Я очень благодарный зритель, и хотя Сергей говорил, что «За краем край» — это не самая его любимая работа, у меня сегодня после просмотра случился праздник театра. Я посмотрел премьеру с огромным удовольствием, мне было интересно с первой до последней минуты.
— Не станем скрывать, одноактовки часто имеют утилитарное значение — они просто необходимы любому театру, поэтому хореографы вынуждены браться за их постановки. Может быть, «За краем край» как раз тот самый случай?
— Поверьте, хореограф берется за постановку, когда у него появляется возможность высказаться, и меньше всего в этот момент художник задумывается о нуждах театра. Вчера я познакомился с Сергеем Смирновым как с человеком, сегодня познакомился с ним — хореографом (до этого не видел ни одной его работы), и эмоции у меня самые замечательные.
Оконченная пьеса для механического пианино
Стоит сказать, фестивальная публика стоя овацией встречала оба спектакля.
— Ой, знаете, эта болезнь вставания — она как рак, распространяется повсюду, — морщится балетный критик, преподаватель истории танца Вильнюсской музыкальной академии Вита Мозурайте. — В Вильнюсе зрители что ни увидят на сцене — все равно в конце перформанса встают. В Витебске вот тоже заразились… Это болезнь… Для меня это абсолютно не пример хорошего спектакля.
От себя добавлю, что моноспектакль «Соло с роялем», где танцовщик Джанфранко Челестино демонстрировал безупречную технику танца модерн, ураганно вращаясь вокруг инструмента, увы, совсем не пронял витебских зрителей, с прохладцей они покидали зал, даже не пытаясь стоя аплодировать. Смею надеяться, болезнь, которой так опасается г–жа Мозурайте, все же минует видавший виды IFMC. «Что хорошо немцу, то русскому смерть», — рассуждает в своей конкурсной работе «Ничего общего» коллектив из Минска D.O.Z.SK.I. Автор проекта Дмитрий Залесский, погостив на фестивалях танца в разных странах, справедливо подметил, что «европейский» зритель все же отличается от «нашего». Для люксембуржца Челестино, к примеру, в танце важен процесс — body mind, а наш зритель привык к живописным постановкам с ясным сюжетом, «чтоб красиво было»: с трюками, револьтадами и па–де–бурре с пируэтами. Может быть, поэтому пышный, ярко декорированный «Щелкунчик» с роскошными костюмами в Витебске приняли с восторгом.
Напоминаю, в Минске этот балет можно будет увидеть в понедельник на сцене Большого театра оперы и балета. Я же пока откланиваюсь, замирая в ожидании, чем закончится этот международный конкурсный перепляс.
Витебск — Минск.
Автор публикации: Виктория ПОПОВА
Фото: БЕЛТА
