Мария Нестерович: (6) Последняя поездка на Дон

(начало здесь)В Новочеркасск мы прибыли только 6 декабря. Наша команда ушла частью в казармы Корниловского полка, частью — в Георгиевский полк, к Святополк-Мирскому, которого очень любили офицеры. Генерал Эрдели встретил меня, как всегда, радушно и сообщил, что несколько раз звонил М.П. Богаевский, спрашивал, когда я приеду, и просил сейчас же по приезде к нему.— А как у вас дела?— Плохо. Вот видите этот столб, — показал генерал в окно на телеграфный столб перед домом. — Боюсь, как бы на этом столбе не висеть вашему покорному слуге… – Я поняла, что на Дону творится неладное. — Должен огорчить вас, Марья Антоновна, — закончил Эрдели, — многие из ваших офицеров убиты под Ростовом. Молодцы, дрались как герои.Нервы не выдержали, я разрыдалась. Успокоившись немного, я спросила по телефону — у себя ли М.П. Богаевский, и пошла во дворец.— Плохи дела, — печально сказал Богаевский. — Большевизм все усиливается, и не только на казачьих низах — неблагополучно уже и наверху… Сейчас будет Каледин. Вам, вероятно, придется съездить к Дутову — передать очень важные документы.— Не знаю, смогу ли по нынешним временам пробраться к Дутову. Если и доеду, как вернуться?..Ждать пришлось около часу. Каледин ласково обратился ко мне:— Что же долго не было вас видно?— Я несколько раз приезжала в Новочеркасск, но не решалась вас тревожить.—  Напрасно, всегда рад… — И тут же сказал о своем намерении послать меня к Дутову с важными сведениями: — Вы передадите ему на словах, что радиотелеграфный аппарат послан ему вчера, и такой силы, чтобы установить связь Оренбурга с Доном. Вы скажете также, что я возлагаю большие надежды на союз Украины с Доном, они должны объединиться и общими силами ударить на большевиков…Но мне совсем не хотелось ехать.—  Вряд ли смогу я оправдать ваше доверие… Поездка потребовалы бы двух недель и оторвала бы меня от моей прямой работы…Тогда Богаевский предложил заменить меня кем-то другим, воспользовавшись, однако, комитетскими документами.—  Долго ли еще предполагаете ездить в Москву и обратно? — спросил Каледин.—  Пока не поймают, — ответила я.Каледин рассмеялся:— Боюсь, что ждать придется недолго…Генерал Эрдели отнесся с большим интересом к моему посещению атамана. Я все рассказала. — Хорошо сделали, что не согласились. Пора и вам отдохнуть, довольно мотались, пусть и другие поработают…В этот день я успела еще побывать на кладбище и отслужить панихиду на могилах добровольцев. А на следующий день — обратно в Москву. Приехала 11 декабря утром.С вокзала отправилась домой, а Андриенко — в комитет, где он еще находился на довольствии. Крылов знал о наших поездках; мы и не скрывали, по каким бумагам продолжаем ездить.Положение в Москве ухудшалось с каждым часом. Умножались расстрелы офицеров. Все больше было желающих бежать из Москвы. Оставленные мною документы разошлись в несколько дней…Опять наведалась к Гучкову… и опять клялся Гучков, что надеется на Сибирь, которая ему миллионы стоит. Но денег у Гучкова я уж больше не просила… От него я поехала в общество старообрядцев. Узнала, что старообрядцы послали на Дон около 5 000 000 рублей. Меня это изумило, Каледин говорил мне лично, что денег в казне донских войск нет, и разрешена даже — чтобы их добыть — продажа водки (очереди за нею стояли целыми днями, за бутылку платили, кажется, по пяти рублей). На мой вопрос, кому посланы деньги — Каледину или Алексееву? — старообрядцы ответили: Каледину. Я объяснила, что была допущена крупная ошибка, — Алексеев и так во всем зависел от войскового правительства. Но исправить ошибку было поздно. Впоследствии Богаевский говорил мне, что деньги пришли и часть отдана Алексееву.От староверов я поехала к Когану, который выдал мне 6000 рублей, от Когана — к М.К. Морозовой, лежавшей в госпитале Руднева. Морозова сообщила, что она с несколькими дамами организовала комитет помощи офицерам и деньги есть.— Вот и отлично, — сказала я, — я пришлю к вам сегодня же голодающую офицерскую семью, необходимо помочь.— Видите ли, — возразила Морозова, — нужно еще собрать комитет наших дам и выяснить, кому помогать…Этот ответ меня взорвал.— Помогать семьям нужно немедленно — всем, кто за этой помощью обращается. Пока вы соберете ваших дам и устроите заседание, офицерские семьи с голоду умрут. Пора забыть о традициях дамских комитетов, а начать работать так, как этого требует жизнь!Во время нашего разговора вошла госпожа Брусилова — невестка генерала Брусилова. Мы познакомились.— Видите? Ваши лавры нам спать не