История одной картины

Маша достигла новых вершин в изобретении хитровыгнутых вопросов.Передаю прямую речь:- Папа, а наш кот уже думал о неизбежности грядущей смерти? И если да, то уже успел смириться?Уверен, что да. Прыгать со шкафа мне, спящему, на мою спящую спину, может только глубоко смирившийся кот.Маша привела какие-то непостижимые для простых сантехников рассчёты. По ним выходит, будь он человеком, ему было бы 10 лет. А Маше только 8. Поэтому сама она успела лишь осознать, но пока ещё не приняла. Но планирует в ближайжий месяц.Чтобы отвлечь растущий организм от декаданса, я сказал: если немецкий не будет выучен за час, возьму ремень и смирение наступит уже сегодня. И простые детские заботы, (как бегать вокруг стула с такой скоростью, чтоб стать неуязвимой, например) прогонят мысли о краткосрочноти цветенья вишен. Тогда Маша взяла лист, написала семнадцать русских слов и семнадцать немецких. И нарисовала рядом меня, хоть меня не задавали. Это прикладное детское шаманство, рисовать ужасное не страшным и, тем самым, избежать. На картине я представлен добрым египтянином, с глазом вбок. Я небрит, улыбчив, у меня коротенькие лапки, вторичный признак дырявых зубов. С точки зрения психологии это значит, меня здесь никто не боится. Апдйета: В руке – это книга, книга. Называется "ключ". Зачем художник изобразила меня человеком читающим, я не знаю. Приукрасила, конечно .