Комментарий к учебнику по сравнительной анатомии

Маша Емве призналась, что созидает тексты грудью. Когда приходит творческая печаль, Маша достаёт из декольте нежность и талант, роняет их на клавиатуру, а читатели потом рыдают гармоническим многоголосьем. И я рыдаю.Из слагаемых Машиного мастерства мне доступны лишь печаль и буквы. Нежность с талантом на мне не растут вообще, а мой печатный орган колосится совсем в другом месте. Из того места хорошей прозы ждать просто нелепо, оттуда ничего ещё не выходило такого, чтоб народ рыдал. Впрочем, не важно.В апреле, который у нас бывает вне всякой связи с календарём, под домом на табуретке греется страрушка, с нею антикварный кот монголо-татарской нацинальности. Прежнее имя кота неизвестно, здесь его зовут Икштис, что по-русски значит «полезный отросток на руке, ошибочно принимаемый за палец, на самом деле никакой не палец, а именно что отросток». Может вы не знаете, у всех латышей на руках по четыре пальца. А толстый обломок сбоку, это федеративная конечность с отдельным названием, Икштис. Такая анатомия очень по Дарвину, который всю жизнь искал в себе отличия от шимпанзе и обнаружил только перпендикулярный отросток с жёлтым ногтем. Однажды бабка пригрозила мне костылём:- Не ходи сюда, по голове получишь.Я знаю, многих раздражает нежно-лиловый цвет моего лица, признак богатырского здоровья. Но палкой по башке за колер лба и щёк мне ещё не обещали. Ах ты, думаю, сушёное гестапо, единственное место неговняное перегородила.Она думает в ответ – да нет же, тут камни на голову сыпятся. И показывает костылём в небо, где у неё Рай, а у меня Гагарин и Юпитер в Козероге, редкая, кстати, сволочь. Под Гагариным и Раем, ещё ниже, под крышей трёхэтажки потрескался карниз, из него кирпичи вылазят и прыгают вниз, поочереди. Один такой засранец хотел убить старушку, но промазал. Вот только что.Я говорю, как же вы тут сидите, это ж чистой воды ФёдорМихайловщина! – Нет, отвечает. Там (указывает на апостолов Петра и Павла) – не мой кирпич. Я помру не от стихии, и только через год. А чей будет тот (опять показала) отсюда не вижу, высоко. Ты лучше обойди. В прошлом году мы с ней говорили. А вчера она померла. И я не успел спросить когда уже наступит коммунизм и кое-что ещё, личное. Поймал кота, насильно подарил ему полкурицы, вдруг он тоже провидец – нет, молчит, морда монголо-татарская. И кирпичи молчат, висят себе, ухмыляются.Мораль к истории приделать не умею. Потому что Маша Емве, например, пишет душою, а я – сами видите чем.