Главный итог “яичного инцидента” в Национальном пресс-клубе и последовавших за этим комментариев, оценок, разборок и угроз – это усиление напряжения на линиях межэтнического и языкового взаимодействия
Сакен Курмангалиев, Анатолий Нестеренко, “Нельзя доверять тому, кому нечего терять”.
Неизвестный автор
Главный итог “яичного инцидента” в Национальном пресс-клубе и последовавших за этим комментариев, оценок, разборок и угроз – это усиление напряжения на линиях межэтнического и языкового взаимодействия. Линий таких много, поскольку Казахстан – полиэтническое государство с дюжиной довольно многочисленных этнических групп и двумя главными языками. В первую очередь удар пришелся по отношениям между казахами и русскими, как самыми многочисленными этносами страны. Одним из путей выхода из кризиса видится “новый патриотизм”, направленный на кросскультурное взаимодействие и взаимное обогащение, воспитание реального казахстанского патриотизма.
Выдвигая свою фигуру в качестве кандидата в президенты Владимир Козлов, лидер незарегистрированной партии “Алга!” (финансируется беглым олигархом Мухтаром Аблязовым) вовсе не преследовал столь высокие политические амбиции. Однако банальная отработка денег владельца политической партии четко обнажила реальную проблему казахстанского общества: имеет ли неказах право выдвигаться в президенты страны?
По Конституции вроде бы имеет, только чтобы были соблюдены формальности с процедурой, соответствовал по возрасту, месту рождения, знанию казахского языка и сроку непрерывного проживания в стране за последние пятнадцать лет. Это официальные требования. Однако когда национал-патриоты кидали 27 октября яйцами, то ими задавались два вопроса: по какому праву русский выдвигается в президенты и знает ли он государственный язык. С правом все понятно – оно обеспечено Конституцией (национал-патриоты искренне могут этого не знать, поскольку в их мире прописанные в законодательстве нормы ничего не означают – в этом специфика характерного для них мироощущения). С языком ситуация сложнее.
В последние годы Казахстан переживает этническое дистанцирование. То есть населяющие его этносы снижают масштаб межэтнического взаимодействия и контактов. Исключение составляют крупные города, где данные процессы слабо выражены и меньше заметны. Власть постоянно твердит о единстве, тогда как в реальности набирает темп размежевание. Разумеется, те же русские никогда не будут вести себя как диаспора. История русского этноса не дает примеров его диаспорального поведения. Но замыкание в себе может происходить в разной форме. Например, нахождение в рамках “национально-культурной автономии”, когда читаешь только русскоязычную прессу и смотришь одни русскоязычные телеканалы. Другой вариант – внутренняя эмиграция (минимизация контактов с внешним миром и проповедуемыми им ценностями, ориентациями и установками, создание своего собственного мира).
Вот тут пригодились бы парни вроде Виталия Сидорова (можно Константин Матвеев, Игорь Коноваленко, Антон Глузь – не принципиально). Который тюбетейку с головы не снимает, участвует в айтысах, казахских пословиц знает больше Мухтара Шаханова. Подготовить таких людей за пару лет по три на каждую область Казахстана не проблема. Даже по официальным данным получается, что 2% этнических русских владеют казахским языком. Вот из таких и подготовить.
Виталий Сидоров будет выступать с тем, что в одном из районов Жамбылской области дом-музей известного в прошлом писателя обвалился и власти не принимают мер по его реставрации. Или на предмет отсутствия качественной питьевой воды в отдаленном районе Актюбинской области, бюрократических проволочек с выплатой компенсаций пострадавшим от испытаний на Семипалатинском ядерном полигоне и тому подобное. Качество обучению государственному языку такими людьми тоже может и должно подниматься. Тем более что производиться все эти замечания будут с позиции лояльности к властям.
В такой ситуации у национал-патриотов просто выбивается почва из-под ног. Если они устраивают что-нибудь очередное с целью усиления этнического раскола, Виталий Сидоров начинает их упрекать за “неказахское поведение”, потому что казахи мудрые, выдержанные, толерантные, прагматичные. С одной стороны происходит ситуация, в которой русские проникаются проблемами казахов, а казахи – проблемами русских, а с другой стороны отсекаются на периферию нездоровые представители обоих этносов.
Или такой вариант: Артур Берг (Альберт Штольц, Эдуард Мангейм) – немец-мусульманин. Тоже прекрасно говорит по-казахски, печатается на сайте Абай.kz и так далее. Немцу вообще никто ничего предъявить не сможет, потому что в Казахстан они попали как жертвы сталинских репрессий, а не в качестве колонизаторов или военных захватчиков. С участием таких людей можно говорить о создании весомой надэтнической общности.
Русские и казахи на обширной территории живут чересполосицей, которая по всем этнологическим и географическим стандартам относится к зоне контактной территории. Что такое барьерная зона можно проследить на примере валлонов и фламандцев в Бельгии или евреев и арабов на Ближнем Востоке. Разумеется, в силу многочисленных популяций с обеих сторон, да еще в рамках двух государств, без трений не обходится, но это естественный процесс. По данным экспертов ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения) порядка 10% жителей современных стран страдают психическими заболеваниями и отклонениями. Через 10-15 лет ожидается, что данный показатель достигнет отметки в 15%. Причина – урбанизация, высокий темп современной жизни, повышение конкуренции и вызываемый ими стресс. То есть психов объективно много, но фактор бесноватых джигитов с бритыми головами и бородатых мужиков с крестами в пол килограмма переоценивать не стоит. Поэтому “новый патриотизм” объективно способен помочь.
Десятилетия катаклизмов, пертурбаций и перемен, длящие в Казахстане уже более ста лет (если считать от столыпинской аграрной реформы), привели к огромному разнообразию и смешению в самых разных областях. Потрясения 1914-21 годов, коллективизация и вызванный ею голод, унесший миллионы человеческих жизней (в первую очередь пострадало казахское население), потом бесконечные сталинские репрессии, расстрелы и ссылки “врагов народа”, пик которых приходится на 1937-38 годы. Попутно шел процесс индустриализации страны и изменялись пропорции между сельским и городским населением в пользу последнего. Дальше Великая Отечественная война и принесенные ею потери, эвакуированные, высланные в республику “народы-предатели” (сталинский термин). В 50-ые годы Целина, в 60-70-ые годы “передовые стройки” и бурное развитие малых городов Казахстана. Потом независимость, “ревущие девяностые”, расцвет назарбаевского капитализма, новый кризис и его современные последствия. Все это не может и не могло пройти бесследно.
Такие феномены, как казахи-вегетарианцы (с точки зрения традиционного казахского общества ситуация немыслимая), украинцы-мусульмане, русские-буддисты, уйгуры-христиане, татары-кришнаиты и еще много чего, что остается вне стереотипов. Процесс глобализации удачно наложился на распад СССР в том плане, что взамен одной общности – “советской”, предложил “глобальную”. Общность “казахстанцы”, как одна из промежуточных идентичностей между этнической и “земляне” вполне может состояться и упрочить свои позиции как гражданская общность. “Новый патриотизм” и тиражируемые им новые культурные феномены, работающие на преодоление этнической, языковой или религиозной замкнутости, запросто может сыграть на актуализацию общегражданской идентичности. В конце концов, многие спонтанно в ней уже живут. Здесь только нужно проявить политическую волю и креатив в противостоянии с теми, кто играет на центробежные процессы и усиление раскола в обществе.
