Из всех разномастных спекулянтов, проходимцев и фарцовщиков прошлого века нежнее всех отношусь к тем, кто был связан с книгами. Понятно, что они далеко не ангелы и что наживались на желании людей читать, всегда иметь под рукой любимую и нужную книгу.
Книга удивительна. Из всего, придуманного человеком, она лучший и пока самый совершенный хранитель информации. Можно говорить, что компьютер заменил или вскоре заменит бумажную книгу. Можно. Но только прежде чем она станет электронной, возникнет на мониторе, ее надо придумать, написать, сочинить, составить, создать. А сделать это может только человек…. Какой компьютер напишет «Илиаду», «Войну и мир», «Старик и море», рассказы Чехова? Даже «Букварь» никакой компьютер создать не сможет.
Слышал и читал истории о староверах, изгоняемых после церковного раскола со своих земель. Что они брали с собой прежде всего? Нет, не деньги, одежду и прочее нажитое добро — брали свои книги, берегли как зеницу ока, детям и внукам передавали, от иноверцев прятали… Даже для тех, кто делал на книгах деньги, даже для самых отъявленных спекулянтов книга была не только товаром. Потом объясню почему.
Я знаком с бывшим директором книжного магазина «Центральный», да, того самого, который расположен в центре Минска. Так вот он рассказывал, что годы директорства в книжном, а это 1968 — 1974–й, для него самые счастливые и интересные. Все его тогда знали, он для всех являлся человеком нужным. А весь почет и уважение возникли только благодаря месту работы. То есть благодаря близости к книге.
«С книгой в руке я мог открыть любую дверь, попасть в любой кабинет. Мне для ремонта понадобились унитазы. Дефицит, сам понимаешь, не достать… Меня научил коллега из магазина «Подписные издания». Я положил в портфель три книги и пошел в нужную организацию. Вопрос решился за полчаса. Даже цвет и форму «посуды» выбрать предложили», — с грустной улыбкой вспоминает бывший директор.
Я понимаю, почему с книгой в руке тяжелая дверь легко открывалась. Книга — не палка сухой колбасы, не коробка конфет, не бутылка коньяка. Книгу назвать взяткой язык как–то не поворачивается. Подарок, если хотите, но не взятка. Да и разговор с человеком, у которого в руках томик Пушкина, может быть только вежливым. «Унылая пора, очей очарованье…», «Я помню чудное мгновенье, передо мной…», «И милость к падшим призывал…» — всплывают в памяти строчки, рука сама тянется к томику. И потом, книгу можно не прятать суетливо и поспешно в стол, не пугаться и не стесняться. Даже если и войдет подчиненный, а пусть и начальник, то на столе Пушкин… А кто на Пушкина что скажет? Можно только улыбаться и завидовать.
«Моими покупателями и посетителями были люди известные и влиятельные. Петр Миронович Машеров заходил, стоял у полок, книги листал, рассматривал. Главнокомандующий КБВО интересовался новинками лично, записку с ординарцем присылал. Киселев сам заходил. Писатели в магазине белорусские выступали, свои книги читателям подписывали… А вот интересный случай. Жена большого начальника, фамилию называть не буду, прибежала в магазин с сумкой, раскрасневшаяся, запыхавшаяся, и просит, чтобы я ей собрание сочинений Теккерея немедленно заменил. Я испугался, подумал: брак. А оказалось все проще — зеленые обложки под обивку мебели не подходят. Но разве я виноват, что тот Теккерей — зеленый? Кстати, чаще всего и приходили за книжками жены. А детских книг, ярких и красивых, издавалось в то время мало, на всех и близко не хватало… Чуть ли не со слезами выпрашивали», — мой собеседник довольно потирает ладони.
Самое интересное, что я верю каждому его слову. Ведь и сам помню очереди в книжные магазины. Сдачу макулатуры и получение талончика на неизвестную книгу. Что и говорить, директор книжного по тем временам — фигура. Мы, студенты, были счастливы, если удавалось с продавцом книжного познакомиться, а уж если получалось подружиться, то и сам черт тебе не товарищ.
Но что, если человек очень хотел книгу, знал, что она вышла и в каком издательстве, а в книжных из знакомых — никого? Тогда оставался только один способ достать — обращаться к «книжным жучкам». Были и такие люди. Они возили книги сумками и чемоданами из Москвы, Ленинграда, Свердловска, Киева. Из тех городов, где их печатали. Эти книги в магазины не попадали. Ими торговали рядом, на улице. Приходилось переплачивать, по утрам ездить во Дворец молодежи, где стояли книжники со своими новинками.
Удивляет и то, что тогда книги издавались огромными тиражами. Например, сборник Арсения Тарковского «Стихотворения» в 1974 году был издан тиражом 25 тысяч экземпляров. Стоил 82 копейки. А купить было невозможно. Я договорился, и мне привезли книгу из Москвы, продали всего за 3 рубля. Я чувствовал себя счастливым человеком. Благодарил Эдика за то, что привез. Помню, как он достал общую тетрадь в коричневой клеенчатой обложке, поставил галочку против фамилии автора и названия. В той тетради были сотни записей.
А вот книгу японского поэта Исикава Такубоку, изданную «Детской литературой» в 1981 году и стоившую при тираже 100 тысяч экземпляров всего 40 копеек, я ждал три месяца. Каждые выходные, рано–рано, ездил в холодном трамвае к озеру. Когда заполучил наконец этот сборник, почему–то опять за 3 рубля, от озера на проспект шел пешком, читая короткие стихи.
О, как печален ты,
Безжизненный песок!
Едва сожму тебя в руке,
Шурша чуть слышно,
Сыплешься сквозь пальцы.
Это танка из той черненькой книжечки, рекомендованной для детей старшего школьного возраста.
Книги классиков выходили миллионными тиражами, а все равно не хватало на всех. Как сладких пряников из песенки тогда популярного Булата Окуджавы. Может, действительно строилось много квартир, продавалось много книжных шкафов, с полками, которые не терпят пустоты? Нет! Тогда книги читали. По автобусам, троллейбусам и поездам помню людей с книгами в руках.
Среди тех, кто привозил книги сумками, ящиками и чемоданами, а потом торговал, дураков, как и людей случайных, не было. Теперь те граждане–товарищи — господа. Они владеют крупнейшими частными издательствами в России и бывших советских республиках. Они не смогли расстаться с книгами, и я их понимаю. Книги затягивают, как наркотики. Превращаются в навязчивую страсть.
«Через мои руки столько замечательных книг прошло! — вспоминает продавец, много лет работающая в минских букинистических магазинах. — Столько настоящих знатоков и любителей книг знала! Многие каждый день в магазин заходили. Некоторые и сегодня наведываются. Им не надо было книги перебирать. Достаточно одного взгляда, чтобы новые книги на полках увидеть. Они — коллекционеры, собиратели личных библиотек. За те тридцать лет, что я с книгами работаю, могу сказать, что такого количества книг, как в последние несколько лет, никогда в букинистических магазинах еще не было. Есть и появляется почти все. Самые редкие книги из самых престижных серий сейчас можно купить».
Я видел много замечательных библиотек, собранных докторами, писателями, учителями, преподавателями вузов. Может быть, собиратели книг и хотели остановиться в своей страсти, но не смогли. Посещение книжных магазинов, развалов для этих людей становилось образом жизни. Как для пьяницы посещение рюмочной или винно–водочного отдела в гастрономе после тяжелого рабочего дня. В книгах коллекционеры находили отдохновение. Многие видели смысл своей жизни. Все эти люди знали друг друга, иногда обменивались книгами, но чаще завидовали. Ведь у Бориса Петровича есть та книга, с ошибкой на 27–й странице, а у Николая Ивановича нет. И как Николай Иванович ни старается, а собрать всю книжную серию не может. Но, как известно, надежда умирает последней…
«В последнее время меня часто приглашают посмотреть и оценить книги на дому, — продолжает свой рассказ продавец букинистического. — Представляешь, еще совсем недавно этот человек приходил ко мне, стоял перед прилавком, листал книги, а теперь я еду к нему домой. На стене портрет хозяина библиотеки в черной рамке, а книги свалены на пол, огромной кучей. Детям его они оказываются ненужными. Вот такая судьба. Да, книги — это страсть!.. Хоронили одного художника. С женой он развелся. Жил в маленькой однокомнатной квартире. Кроме книг, ничего у него не было. Даже гроб стоял на книгах…»
Я поинтересовался, а можно ли было на книгах разбогатеть? Продавец долго молчала, вспоминая своих клиентов: «Я не смогла, хотя через мои руки прошли тысячи ценных книг. Может, только если их печатать… А так маловероятно. Хотя хорошая библиотека — богатство. Только сейчас это уже мало кто понимает. Я иногда показываю дочке книги, объясняю, что та или иная — ценность. Даже говорю, сколько стоит. Но не уверена, что после моей смерти они не окажутся на полках букинистического магазина…»
Прошлый век, впрочем, как и все минувшее тысячелетие, прошел под знаком книги. Их и уничтожали, жгли на площадях, рвали в мелкие клочья, топили в реках и морях… Но книги выжили. Стоя у книжного шкафа, глядя на корешки, я думаю, что благодарен всем тем, кто помог мне собрать их. Вспоминаю и спекулянтов книжных, и продавцов магазинов, и директора, и друзей, даривших хорошие книги.
Я продолжаю верить, что книга — самый лучший подарок.
Рисунок Олега КАРПОВИЧА, “СБ”.
Автор публикации: Владимир СТЕПАН
Блицкриг был похоронен в лесах
Простая история
Первый ракетный командарм
Без срока давности
Помолимся, братья!
