Противоположности сходятся

На железнодорожной кассе висит объявление о льготах для лиц, проработавших не менее полугода в период с 22.06.1941 по 09.05.1945. С примечанием, что льгота не касается тех, кто работал на оккупированной территории. Каково жилось и работалось при оккупации, известно предостаточно, но важно, очевидно, вовсе не это, — а важно опасение случайно наградить льготной поездкой в электричке кого-то не того, ибо «неизвестно ещё, кем он там работал» (видимо, за 60 лет как-то не нашлось времени выяснить).В такого рода бдительности усматривается примечательное сходство между частью советских «товарищей» и частью вполне антисоветских «господ» из представителей первой эмиграции (или — в наше время — их потомков). Как для первых всякий, побывавший под оккупацией, есть если не прямой пособник нацистов, то, во всяком случае, лицо крайне подозрительное, — так и для вторых любой человек, родившийся и выросший в СССР, в лучшем случае заслуживает особо насторожённого к себе отношения, в худшем же — несёт личную ответственность за любую без исключения мерзость, когда-либо происходившую на территории России при большевиках.Иногда отмечают, что такая бдительность наиболее свойственна бывшим тыловым героям* (и доля истины в этом, пожалуй, есть), но мне кажется более вероятным другое. Такого сорта люди догадываются про себя, что окажись они сами под большевиками или, соответственно, под немцами, то не просто пошли бы в «спецы», но и стали бы активно «делать карьеру». Соответственно, и от других ожидают того же.* Кстати, если советские «тыловые герои» старались обделывать свои дела по-тихому (что, впрочем, понятно), то их аналоги времён Гражданской сплошь и рядом печатно обливали грязью защищавшую их ДА за недостаточную чистоту риз, да и вообще гадили ей по мере сил. Но на борту парохода на Константинополь они обычно оказывались в числе первых, и притом вовсе не с тощим вещмешком.