Неполиткорректное определение России «(…)

«(…) Людям, испытывающим духовный голод, мало указать общее направление. Они нуждаются в конкретных инструкциях. (…) Человек приходит в католический собор во Франции и что он видит? Старинный резной конфессионал (кабинка для исповеди) выброшен за ненадобностью, вместо него современная пластиковая кабинка вроде телефонной с загорающейся надписью «занято – свободно». Внутри сидит священник, который пытается копировать стиль поведения платных психоаналитиков, стремится облегчить «чувство вины» и «снять комплексы». В стремлении стать мягче и ближе к людям католическая церковь растеряла значительную часть своей паствы. Православная церковь почти не занимается проповедью в Европе. Что остается людям? Ислам. Эта религия строго регламентирует жизнь, а люди устали от вседозволенности, они хотят правил, неважно каких, лишь бы религиозных. Церкви в Европе действительно превращаются в мечети. Причем пока безо всякой революции, тихо-мирно. Нынешний, современный ислам тяготеет к интернациональной сети. Это, строго говоря, уже не вопрос религии, а вопрос политики. Не обращать на него внимания преступно.— Одно из Ваших интервью называется «Я не хочу жить в Московском халифате». Как же не нарушая прав других наций и ничего не пропагандируя, сохранить свои национальные особенности? Что делать, нам, русским, в нашем многонациональном государстве? Что, по-вашему нужно, чтобы в России такой вариант развития событий, равно трагичный и для мусульман, и для христиан, стал невозможен?— Ну насчет равного трагизма… Что-то не видела я мусульман, особо удрученных событиями во Франции, не встретились они мне, не повезло. Почему — не пропагандируя? В сущности, кто запрещает нам, русским, у себя дома, в России, ввести в школах основы православной культуры? Проповедь христианства, в том числе и у себя и за рубежом. Спрашивают, а хорошо ли я знаю Коран, а читала ли я таких-то их богословов… Я отвечаю: извините, я плохо знаю Коран. Я вот как раз и борюсь за право, живя в России, Коран не знать. Да, к нам приезжают беженцы из других республик, но кто мешает их детям стать православными, понять и полюбить наши обычаи и культуру, воспринять ее и обогатить? А то каждый остается при своем, их здесь все больше, и мы ничего не делаем для того, чтобы они поняли нас и полюбили. А я считаю, что мы должны бороться за их детей.— Россия — для тех, кто любит Россию?— Нет, еще неполиткорректней. Россия — для тех, кто любит Христа.»(старое интервью)