Синие погоны и другие дембельские истории

По причинам, мне неизвестным, увольняться в запас в "красной" форме считалось последним позором. Даже самый ничтожный из дембелей готовил себе к увольнению чёрные погоны, чёрные петлицы и чёрную фуражку, чтобы выглядеть "как человек". Погоны и петлицы стоили копейки, а вот фуражка — деньги ощутимые, поэтому те, кто носил чёрную форму и по какой-либо причине был в фуражке, перед приближением очередного дембеля должен был за ней послеживать, находясь в толпе (в кино, например) — сорвут за милую душу. Про нелюбовь к красной форме говорили обычно, что-де это опасно: рассказывали байки, как кого-то когда-то выкинули с поезда уголовники, приняв за ВВшника. Скорее всего, враньё: уж уголовники-то, насмотревшись на краповые погоны с буквами "ВВ", как раз раньше всего смогут их отличить от пехотных с буквами "СА".В комендантской роте 39-й мсд служил писарем некто Саша. Сам по себе — большой человек, да к тому же он был старше меня по службе на целый год, и вряд ли бы мы с ним познакомились, если бы случайно не выяснилось, что он не просто земляк, а живёт буквально на соседней улице. Этот Саша в отпуск перед дембелем вернулся с сувениром: он не пожалел целого отпускного дня, чтобы съездить в Голицыно (а оттуда ещё на перекладных) — и привёз себе настоящие кавалерийские петлицы. В них он и планировал увольняться. Но кто-то, не побоявшись уважаемого дедушку, у него эти петлицы ночью свистнул. Он погоревал, но до партии домой оставались уже считанные дни, вешать себе заурядную эмблему танкиста, связиста или химаря было неохота — и он раздобыл себе петлицы службы ВОСО.– Так, пожалуй, даже правильнее будет, — говорил он мне. — Я ведь проездные выписываю? Выписываю. Значит, тоже имею прямое отношение к военным сообщениям.Если для приобретения кавалерийских петлиц моему сослуживцу понадобилось лично съездить в единственный оставшийся в Советской армии кавалерийский полк, то герой следующей истории приложил, видимо, куда большие усилия.Где-то под Плауэном стоял полк госбезопасности. Точнее, со стороны это был обычный пехотный полк, в пехотной форме. (Десантно-штурмовой батальон при штабе 8-й армии тоже долго шифровался под пехоту, и только в 70-е годы их рассекретили и разрешили ходить в тельняшках и голубых беретах). Для какой цели стоял там этот полк — даже не догадываюсь. Когда-то, до середины 50-х, внутригерманскую границу охраняли советские пограничники, в обычной зелёной форме, но потом их сменили погранвойска ГДР, и пограничники ушли. А этот странный полк остался.Так вот, сослуживец ехал поездом в Брест вместе с сержантом из этого полка. Как оказалось, этот сержант — тоже из отпуска — привёз себе синюю фуражку, синие петлицы и (главное!) синие погоны с буквами ГБ. Насколько я помню, такие погоны носили только солдаты кремлёвского полка, и ни в каких "Военторгах" их не продавали. Однако сержант их всё-таки раздобыл и, не дожидаясь Бреста, пользуясь почти сутками свободного времени в поезде, стал их себе пришивать.В этом и была его ошибка.Первый же пограничник в Бресте, взглянув на сияющего от гордости своей формой дембеля, сначала уронил челюсть, а затем спросил:– Ты откуда такой, сержант?Сержант ответил. Видя, что пограничный лейтенант продолжает недоумевать, пояснил, что их часть находится в подчинении КГБ.– Ну да, ну да, — покивал лейтенант. — А тебе в той части не говорили, что никаких войск госбезопасности ни в Германии, ни вообще за границей нет и быть не может?– Говорили, — ответил сержант, начиная понимать, что вляпался (и хорошо вляпался).– Значит, плохо говорили, — заключил лейтенант. — Что ж, бери вещи, пойдём.– Куда, товарищ лейтенант?– Как куда? В комендатуру, переодеваться. Потом расскажешь, где форму взял. А там решим, что с тобой, дураком, делать.