Полковник Кутепов: день и вечер 27-го февраля (…)

(…)Но Кутепов знал за собой обладание разговаривать с целыми полками. И входя в толпу солдат, а головой возвышаясь над многими, он громко объявил:<?xml:namespace prefix = o ns = "urn:schemas-microsoft-com:office:office" />— Всякий, кто сейчас построится и кого я приведу, — расстрелян не будет!Передние десятки услышали, вспыхнули радостью их унылые лица, они кинулись — к этому уверенному полковнику! Но не мелькнуло сомнения, что враждебно, — они заглядывали в его чёрные глаза, вполноту крупно открытые, яркие, они схватили его, как не смели бы хватать офицера, своего ли, чужого, — бережно, многими руками, — и подняли, подняли на вытянутых, и вперебой:— Ваше высокоблагородие!.. Ваше выскродь!.. Повторите вашу милость!.. Им всем — повторите!.. Ещё разок!.. С поднятых солдатских рук Кутепов теперь над головами хорошо видел всю короткую Баскову улицу, упёртую в Бассейную — и всю забитую стоящими солдатами Литовского и Волынского батальонов, сколько-то солдат в артиллерийской форме, а ещё отличил несколько штатских. И сразу же истолковал их себе, конечно. И из своей взнесенности всею силой командного голоса объявил:— Солдаты! Те лица, которые толкают вас сейчас на преступление перед Царём и родиной, — делают это на пользу нашим врагам-немцам, с которыми мы воюем. Не будьте мерзавцами и предателями, а останьтесь честными русскими солдатами!И с разных сторон — голоса:— Мы боимся — нас теперь расстреляют!.. За то, что мы вышли… — Нет! — громогласно ответил Кутепов, — кого я сейчас приведу — не расстреляют!А два-три голоса — из тех штатских? — подзудили тотчас:— Товарищи! Он врёт! Вас расстреляют! Вам отступленья нет!А Кутепов — своё, оглядывая налево и направо:— Приказываю вам построиться! Я — полковник лейб-гвардии Преображенского полка Кутепов, только что приехал с фронта. Если я вас приведу — то никто из вас расстрелян не будет! Я этого не допущу! Унтер-офицеры! Стройте своих солдат!И приказал нижним — спустить его на землю. Зашевелилась вся Баскова улица, зашевелилась толпа, разбираясь, — но мудрено было в такой тесноте разобраться, это Кутепов и сам понимал, должен был сразу скомандовать, не сообразил. Но теперь подходили унтеры, со всею выправкой и чётко руку к козырьку:— Ваше высокоблагородие! Очень перепутались. У некоторых рот нет унтер-офицеров. Разрешите строиться по названию казарм. А тот самый первый волынский унтер доложил, что их две роты помещаются не в этих казармах, а напротив, — и просил дозволения свои роты увести туда во двор. Кутепов разрешил. А тут же рядом в десяти шагах, на углу Басковой и Артиллерийского, была шапочная мастерская — теперь оттуда выскочил десяток штатских и — намётанный взгляд Кутепова сразу отличил — писарей Главного штаба. У одного из писарей заметил револьвер на поясе, пришло писарское время воевать!Можно было их задержать, вполне бы ему солдаты это сделали, — но Кутепов не хотел вносить замешательство в главное движение. Первый унтер кричал: волынцы таких-то рот — за мной! — и вёл их в противоположный двор. Другие унтеры в разных местах командовали строиться по своим казармам, а были и возгласы:— Вас расстреляют! Бей его!Надо было всё-таки тех хватать… И часть солдат не стала разбираться, а побежала в ещё незакрытую сторону Басковой — к Преображенскому собору. Другая, большая часть успешно расходилась по казармам. Около себя Кутепов удержал человек двадцать литовцев, из тех, что его поднимали, и с ними пошёл по рассвобождённой Басковой в сторону Бассейной, где выход запирала его Преображенская рота. Он велел поручику одним взводом с пулемётом закрыть теперь и Басков переулок, чтоб оттуда не подвывали больше, и охранять от внешнего проникновения ворота, куда уже ушли две порядочных роты разумного унтера. И послал передать тому унтеру свою благодарность и временное назначение командовать обеими ротами. Если не перетянул Кутепов тысячные весы, то, кажется, начал удерживать… Тут пришлось вернуться быстро на Литейный: от Орудийного завода стали обстреливать выдвинутых вперёд кексгольмцев. Кутепов приказал кексгольмской роте открыть ответный огонь, обстреливать Орудийный завод и начать движенье вперёд, выйти к Кирочной улице и одною полуротой распространиться по ней, если там будет толпа — рассеять огнём. Другой полуроте идти к Орудийному и (петербургская память, там же казначейство!) проверить, укрепить караул в казначействе. (Не просто были камни за камнями, но жизнь столицы). А одной роте преображенцев параллельно идти по Басковой вперёд к Преображенскому собору и очищать прилег

This entry was posted in горячее из блогов. Bookmark the permalink.

Comments are closed.