Русскоязычные казахи весьма лояльны по отношению к русской культуре, но не есть ее подданные. В большей степени мы лояльны по отношению к традиционалистской культуре своих прародителей, но не являемся ее полноценными носителями. Эта двойная культурная лояльность создает в нас принципиальную терпимость и открытость
Канат КАБДРАХМАНОВ, “Время”, 25 ноября
Опубликованное в нашей газете интервью с членом международного ПЕН-клуба, писателем Канатом КАБДРАХМАНОВЫМ (см. “Нацию сформируют русскоязычные…”, “Время” от 11.11.2010 г.) вызвало много противоречивых откликов. Не осталась в стороне и казахскоязычная пресса – одна из газет даже отметилась статьей под заголовком “Ит аузына ағаш тығу” (в буквальном переводе – заткнуть пасть собаке палкой).
После всего этого в редакцию обратился сам Кабдрахманов, чтобы прояснить свою позицию по вопросам, поднятым в интервью. Возможно, не все наши читатели согласятся с его доводами, но, следуя принципу плюрализма мнений, мы публикуем этот материал.
Проблема создания нации, создания цивилизации – это проблема прежде всего гуманитарная, мировоззренческая. Все существовавшие и существующие цивилизации создавались на основе – прежде всего прочего – чувства единства в народе.
То, что сближает нас, что хранит спокойствие в нашем большом доме – это, по моему убеждению, всеобщая терпимость. Она досталась нам как культурное наследие СССР, в котором большинство из нас родились и которого больше нет.
Наша терпимость существует несмотря на то, что у нас, ныне и здесь живущих, нет единой идеологии, нет одного языка, на котором бы говорили все. Мы многообразны, но при этом терпим друг друга и не держим втайне никакой мысли о расколе.
Культура терпимости – часть нашего врожденного естества, и в ней еще нет идеологии наступившей эпохи. В ней еще нет ясной идеи, способной поддерживать всеобщее чувство культурной общности в условиях уже иного общественно-политического строя.
В основе культуры всякой страны лежит система национального мировоззрения. Если эта система не разъединяет людей, то в стране постепенно образуется свой цивилизационный порядок, устраивающий большинство. Порядок, который постепенно превращает страну обитания людей в родину. А если система национального мировоззрения внутренне противоречива, если ее части между собой недружелюбны, то о единстве и цивилизационном порядке в этой стране нет оснований говорить.
Какова наша система национального мировоззрения? Как минимум она состоит из трех разнородных частей: 1) идеологии, проводимой людьми, называющими себя “национал-патриотами”; 2) идеологии, формируемой городскими, преимущественно русскоязычными казахами; 3) идеологии русского населения.
В этом как минимум тройственном сочетании мы все видим такие отношения: русское население не понимает и не принимает убеждений “национал-патриотов”, а те, в свою очередь, настроены враждебно по отношению к упрямству, с которым русские не желают говорить на казахском языке. Если бы между этими группами населения не было демпфера в лице русскоязычных казахов, то конфликт между ними был бы не только неизбежен, но уже давно произошел бы.
У “национал-патриотов” есть только одна идея, которая высказывается ими отчетливо. Идея о том, что в Казахстане все должны говорить на казахском языке. Можно полагать, что доминирование казахского языка должно основываться прежде всего на доминировании в обществе казахской культуры.
Какую казахскую культуру продвигают “национал-патриоты”? Ту культуру, которая была у наших предков до русификации?
Но русификация, не только языковая, но прежде всего цивилизационная, продолжалась в Казахстане на протяжении 250 лет. Как отминусовать от нашей истории два с половиной века? Как вырезать из нашего сознания то, чем мы как народ жили два с половиной века? И то, что возникло в народе в ходе этих столетий?
Как конечный результат неуклонной русификации казахов возникло явление русскоязычных казахов.
Крайность, в которой теряют душу некоторые русскоязычные казахи, – космополитизм.
Крайность “национал-патриотов” – шовинизм.
Где между этими крайностями приемлемая середина?
Ясно, что мы не можем вернуться в XVIII век, что можно вывести из призывов “национал-патриотов”.
Столь же ясно, что мы как народ не хотим культурно погибнуть в веке XXI.
Какой должна быть современная система национального мировоззрения, которая смогла бы объединить нас, людей, ныне разделенных как минимум на три группы?
Понятно, что эта система не может быть космополитической, поскольку космополитизм, в принципе, бескультурен и, в принципе, бесчеловечен. Понятно также, что новая философия жизни не может быть основана на шовинизме, исключающем из культурной жизни людей, не принадлежащих одной этнической культуре.
Новая казахская культура обязана быть привлекательной, способной объединять, но не разделять людей.
Русскоязычные казахи весьма лояльны по отношению к русской культуре, но не есть ее подданные. В большей степени мы лояльны по отношению к традиционалистской культуре своих прародителей, но не являемся ее полноценными носителями. Эта двойная культурная лояльность создает в нас принципиальную терпимость и открытость. Русскоязычным казахам в принципе чужда идея отрицания.
Думаю, что главная привилегия русскоязычных казахов – не чувственное отношение к отечественной культуре, а разумное. Отношение людей, многое повидавших, многое потерявших и знающих, чего они хотят.
В качестве важнейшей задачи жизни мы видим не навязывание домининантного положения казахского языка, а создание отечественной модели цивилизации. Казахский язык – это инструмент самовыражения, инструмент культуры, но не сама культура. С казахским языком не произойдет ничего плохого, пока будет создаваться новая культура, в которой он займет достойнейшее место.
Вот такой я вижу задачу нашего времени и думаю, что ее придется решать нам. Тем, кто понимает боль “национал-патриотов” и мотивы, движущие русскими.
Понятая задача – половина дела.
