Не тот ресторан, ой, не тот. Двадцать пять лет назад в него шли как на праздник, на демонстрацию, к походу готовились тщательно и долго. Экономились финансы, специально под вояж покупалась красивая одежда, наводился порядок на лице. Шли не только и не столько поесть — того, чего не достать было и не приготовить, а себя показать, на соседний столик посмотреть. И послушать живую музыку. А нынче клуб почти одолел ресторан…
В наши дни в ресторанах Минска тоже поют и играют «живьем». Но можно ли считать таких музыкантов плотью от плоти конкретного заведения? Да, есть те, которые более–менее прикипели к одним точкам, но их крайне мало. А так ансамбли и солисты ведут жизнь кочевников: сегодня ты отработал тут, завтра — там. В лучшем случае. В реальности их место давно заняли ди–джеи с «вертушками» и «мертвые» проигрыватели. И все же тенденция к возвращению «живых» составов наблюдается. Я бы даже сказал, что прогрессирует потребность в таком искусстве. И это здорово. Музыкант ресторана теперь не тот. Каким был, допустим, в середине–конце 80–х годов. Когда ресторан служил ему крепостью и мастерской…
Как становились
Оказаться в «жирном» минском ресторане в качестве музыканта оркестра в те годы было то же самое, что попасть из ниоткуда сразу в ансамбль к Элтону Джону. Уровень исполнителей был высочайшим, однако и ротация кадров происходила постоянно: люди уходили в коллективы другого «социального статуса», в профессиональные артисты — в «Песняры», «Верасы», «Сябры», рангом пониже, но и это была уже совсем, что называется, иная песня. Потому и искалась замена — среди приятелей, друзей. Смотрели художественную самодеятельность, дома культуры, учащихся музыкальных заведений, переманивали из других ресторанов и кафе. Приоритет отдавался молодым талантам, которые могли быстро «поднять» готовую программу. Претенденту говорилось, что за такой–то срок он должен выучить такой–то репертуар. А потом устраивалось что–то вроде прослушивания, но в совместном музицировании с остальными участниками команды.
Зачем шли
Ресторан — это интересная, веселая жизнь. В которой каждый день что–то меняется, что–то бурлит. Новые встречи, новые лица, новая музыка. Если это был «центровой» ресторан, где играл хороший ансамбль, то и работа была соответствующая — с неплохим и стабильным заработком. Здесь находили себе друзей, коллег, с которыми позже возникали какие–то побочные проекты. И, конечно же, человек профессионально рос. Обычно в первом отделении, начинавшемся около 20.00, пока посетители входили во вкус, музыканты самосовершенствовались — играли то, что хотелось им, оттачивали какие–то нюансы, не прерывая самого исполнения. Тогда и звучала настоящая музыка. И, конечно же, музыкант мог очень быстро накопить денег на приличный инструмент.
«Шницеля»
В начале–середине 80–х рестораны проводили в два–три дня конкурс своих ансамблей, музыканты между собой его называли «шницель». Он был настолько ответствен, что сравнение с конкурсом артистов эстрады тут вполне уместно. Играли на таких «междусобойчиках» рок, джаз–рок, фьюжн, все то, что не могли позволить себе филармонические артисты. Смысл же заключался в том, что занявшие высокие места получали в качестве наград лучшие «куски» общественного питания. Побеждали, как правило, ансамбли, которые и так располагались в самых крутых ресторанах города. Но тем, кто шел за ними, действительно светил переход на работу ступенькой значительнее. Даже грамоты вручали на таких форумах. А уважение соперников чего стоило: отличиться среди более 60 коллективов при забитом до отказа зале значило доказать и показать, чего ты стоишь как мастер своего дела.
Репертуарная политика
Естественно, что всегда ставка делалась на хит. Если вчера новая песня прозвучала в Москве, то сегодня, условно говоря, она должна была исполняться в Минске. Доходило до того, что пели, проигрывали эту песню по телефону.
В основном зарабатывали на советской, итальянской эстраде, на Modern Talking, Smokie, рок–стандартах — Deep Purple, Led Zeppelin, Сантане. За вечер могли раз десять сыграть «Миллион алых роз» Пугачевой или «Комарово». «Песняров» много пели. То, что свеженькое крутилось по телевизору, в «Утренней почте» — флагмане музыкальных новинок, записывалось на магнитофон, разучивалось и через пару дней игралось.
Если с английским языком было еще туда–сюда, «на троечку», то итальянский «снимали» очень вольно, транскрипция была иногда просто ужасающая.
Худсоветы либо аналогичные структуры, принимавшие программы, в перестройку уже не свирепствовали, но все равно: есть в репертуаре ансамбля песни на могучем иностранном языке — авторство их в рапортичке артисты «от балды» присваивали произвольному родному сочинителю и писали названия композиций на русском. Как вариант — песня на английском, направленная против размещения ракет «Першинг», а ее родитель — потомственный борец за мир. И все знали, что это игра, но так играть было положено.
Оплата
В зависимости от ставки зарплата колебалась от 90 до 110 рублей в месяц. Премировались исполнители директором заведения тем, что им разрешалось в случае, ежели публика требовала продолжения банкета и она была «своей» — знакомая или денежная, еще сыграть и по окончании работы ресторана, после 23.00.
Само собой — заказы от «больных»: тех, кто платил за то, чтобы музыканты «сбацали» определенную тему. И вот тогда в месяц набегало от рублей трехсот и выше. И если человек не позволял излишних незапланированных трат, он мог года через два купить себе даже машину. Что было редкостью, так как позволяли практически все.
Непосредственно с руководством музыканты таким «леваком» не делились — каждый получал его по–своему, в соответствии с советской системой зарабатывания денег «кто, где, каким способом сможет уворовать». За переигрывание «отстегивали» только администратору.
Самыми «хлебными» местами в Минске считались рестораны при центральных гостиницах — «Юбилейная» или «Спутник», а также рестораны «Журавинка», «Планета», «Каменный цветок». В последнем и ансамбль играл классный — Владимир Ткаченко, Борис Бернштейн, и программа представляла собой концерт–варьете. То есть посетители там были состоятельные, солидные.
Соблазны и преференции
Прежде всего, важным было умение «не сесть на стакан», не стать алкоголиком. И это при том, что музыкантам категорически запрещалось выступать пьяными и употреблять спиртное во время сетов. Но заканчивались сутки, и товарищи звали отдохнуть от праведных трудов. Кто давал слабину, тот зачастую «ломался».
Руки музыканты переигрывали очень редко, — когда мышцы, сухожилия сводило судорогой, когда терялась их эластичность и люди просто не могли играть. Инстинкт самосохранения развит у профи что надо, и, чувствуя усталость, они понимали, что относиться к средству производства следует бережно. «Спасало» и то, что «чеса» такого не было, как у артистов, которые «окучивали» общепит «южных берегов Крыма».
В некоторых ресторанах музыкантов кормили бесплатно, в большинстве же оплата за ужин для них была раза в два–три ниже, чем у посетителей. И за эту цену накладывали не одну порцию, а две. В «упакованных» ресторанах можно было приобрести дефицитную еду, которую в свободной продаже в магазинах трудно было найти: сырокопченые колбасы несоциалистического вида, красную рыбу, импортные кофе и ликер, финское пиво.
Почему уходили из ресторана
Уходить было тяжело, особенно музыкантам в возрасте — засасывал такой образ жизни, это было сродни «подсаживанию» на наркотическую иглу. А молодежь на подъем была легка. Находили новую работу — более оплачиваемую, более престижную, располагающую к творческому росту, уходили заниматься искусством. Уходили и в результате внутренних и внешних конфликтов — в ансамбле, в семье, в своем организме. Изгонялись без предупреждений те, кого ловили на кражах — и бытовых, и когда кто–то «забывал» отдать деньги за заказ в общий котел.
Кто из знаменитостей прошел школу «кабаков»
Владимир Мулявин брал исполнителей в ресторанах, например Анатолия Кашепарова. Одна из первых ритм–секций оркестра под управлением Михаила Финберга пришла к нему из ресторана. Александр Сапега, Игорь Лютый, Леонид Веренич, Сергей Антишин, Вадим Чайков, Александр Сторожук, Александр Катиков, Игорь Сацевич… Имя им — ведущие артисты белорусского шоу–бизнеса!..
«Есть вопрос»
Автор публикации: Олег КЛИМОВ
Маленькая история большого кафе
В поисках утраченного
