Как мы гостили на даче и вся дача уцелела

Три стакана вина, свинья в маринаде, помидоры, зелень и вот я добрый, мягкий и приветливый. Это Саша. Гостеприимный, доверчивый армянский доктор. Саша пригласил меня на дачу. Говорит, с детьми приезжай. Я купил вина и мяса, мне хотелось как-то компенсировать неизбежные разрушения. Мы растопили в мангале останки неопознанных ёлок и стали петь песни. Только так мы могли не думать о еде. Обратите внимание, какие у Саши добрые глаза. Он не совсем понимает кого пригласил.Дети взяли в левую руку сливы, в правую пистолеты и сказали, теплица – это их отныне хрустальный дворец. Ничего, сказал Саша, всё равно её сносить.Пришла Ляля, сказала срочно нужен ещё топор. Потому что Маша тоже хочет рубить дачу. Они нашли топор в кустах и будут рубить отверстие из дачи в Европу, только заспорили кто первый. Чтобы было по-справедливости, мы выдали две пилы и бревно. Кто первым отпилит, сказали мы, тот и будет повелитель топора. С помощью бревна, нам казалось, мы обеспечили детей интересными играми на два месяца врерёд.А сами опять запели, чтобы не думать о еде и угрозе крупных разрушений. Обратите внимание, как изменились Сашины Глаза.Меж тем Коля, (с нами был Коля) взял картонку и попытался взлететь над мангалом. Он хотел посмотреть как внутри дела. Я сказал, Коля, просто загляни!А он всё равно.На запах еды сами собой пригласились Анечка и Юля. В них всё оказалось прекрасно, душа, глаза, ноги, и аппетит.Моя любимая фотография. Называется «Еда». Я только что сказал детям, что солнце весит два умножить на десять в двадцать седьмой степени тонн. Они не верят своим ушам.Вру.Я сказал, что запрещаю разрушать чужую дачу. Они не верят своим ушам.Маша открыто недоумевает, зачем нужна такая дача, где недоступны колющие, режущие, рубящие и поджигающие предметы. В левой части снимка заметны красные штаны, отчасти прикрывающие тощий зад. Это Ляля. Её поза как бы отражает отношение Ляли к любым формам тирании.Дети с трудом утешились клюквой в сахаре. Почти утешились.А тут я сложил губы попочкой.Пришёл Витя Макеев, непишущий поэт, послушать чо мы тут поём. Временами ему было за нас больно.А это фотография моей машины. Кто-то противоугонно вкопал её в землю. Странно. Ничего об этом не помню.Лялька поставила перед собой банку огурцов и сказала, сейчас я это съем. И съела.